Провокаций мы никогда не устраивали.
Провоцировать может только сильный слабого, а все иное ошибочно зовется провокацией. Провокация — это когда ты осознанно бьешь вспыльчивого человека, а после того, как он тебе отвечает, на него надевают наручники.
Феминизм начинается в третьем классе с осознания того, что все учебники и умные книжки написаны мальчиками и скорее для мальчиков. Нет вообще ничего более естественного, чем феминизм.
Женщины в Афганистане, которые отваживались пользоваться помадой и тушью для ресниц, гораздо более серьезные феминистки, чем преподавательницы кафедры гендерных исследований Университета Беркли в Калифорнии.
Надо бороться за права деревьев. Они с нами.
Брюки всем нам приходилось носить чаще, чем юбки и платья, — такое практичное время. В брюках в школе было гораздо удобнее хулиганить наравне с мальчиками, драться с ними и побеждать их.
Никто из нас никогда не краснел от слова «член». Есть гораздо более весомые поводы, чтобы краснеть.
Мы не говорим при телефоне. Говорить, когда телефон лежит рядом — все равно, что отослать стенограмму разговора оперативнику.
Яблоко раздора гниловатое и плохо выглядит, его, кажется, лучше не есть.
Строго по обряду в бессознательном и глубоком младенчестве некоторых из нас — да — крестили. В те годы церковь была робкой и диссидентствующей, поэтому мы ежились от холодной воды и шершавых рук священника с гораздо большим удовольствием, чем нынешние младенцы.
По-русски это звучит банально, очевидно и знакомо, но тем не менее: Бог — это любовь.
Индивидуальная слава очень пуста и понятна — тем более, сфокусированная на женщине в ярких обстоятельствах.
Черствые и злые люди в тюрьме живут плохо.
Спекулировать материнством нельзя ни в какой ситуации.
Если бы мы узнали, что умрем через неделю, то вначале сели бы пить чай. Потом подумали бы, что источник информации врет, и продолжили бы так же жить дальше. А смерть бы потом пришла все равно, и выяснилось бы, что источник не врал, но было бы уже поздно.
Мы не обижаемся ни на кого и никого не ненавидим.
Хочется получить ключ от всех дверей в тюрьме.
После всего пережитого бояться нам остается только всемирного потопа. Его мы боимся.
По материалам сайтаesquire.ru/pussy-riot
|
